Яков Есепкин

На смерть Цины

Пятьсот одиннадцатый опус

Дышат негой кровавых шелков
Музодарные замки фиванок,
Всякий днесь камелотный альков
Яд крысиный таит меж креманок.

Хватит царских веретищ летам
И для вечности хватит цементов,
Свечки несть ко меловым цветам,
Им хотя чернь прельем с постаментов.

Бледный отрок в парче
Читать дальше →

Тебя все нет…
Ещё немного — я засомневаюсь:
А был ли ты или приснился мне?
Грущу.
По голосу и вкусу губ твоих скучаю
До дрожи, до мурашек по спине…

От сердца лоскутками отрываю
Я каждое письмо и смс (нажав на «Удалить»)…
Держу все в памяти:
перебираю
Весь ворох слов и ощущений…

Как мне быть?
Мне каждый день — за месяц,
Читать дальше →

что соль земли, что антрацит
во чреве инородным телом
тебе недолго быть
ты станешь частью, станешь целым
с Левиафаном, прыть
свою во благо и во зло направив туши
которая живёт, пока жуёт и душит
не различая сна и яви, жизни / смерти
вбирая чёрною дырою всё на свете
и всем на свете становясь – одной лишь тьмою
но не пронзительно
Читать дальше →

«Как Вы сумели меня очаровать…
Как я желаю встречи с Вами»
*****

Я снова собираю к крыльям звезды:
Бросаю взгляды и мурлычу кошкой,
Я снова становлюсь то громкой, вздорной,
То вдруг застенчивой (и дурочкой немножко);

И снова сочиняю ночью письма,
А утром рву… И вечером по новой.
То вслух читаю и стихи, и мысли,
То не даю себе
Читать дальше →

сколько городов родных у человека?
знаю по себе, что два вполне бывает
я люблю раскинуть руки, смежить веки –
ощущать, приехав, как врастаю
в этот город, где и дышится иначе
не скажу, что легче; только – по-другому
души улиц, пешеходов – краше, ярче
чувств взъерошенность, чудаковатость – норма
политес давно сожжён в печах Мартена
отлетели
Читать дальше →

Здесь корни тополиные как пальцы
Сдержать стремятся дней моих песок.
Как это просто было бы – остаться
И не кроить судьбу наискосок.
Смириться с духотой, привыкнуть к стуже,
В конце концов, купить термобелье,
И пусть журавль летит, журавль не нужен,
Здесь крыша, стены, все вокруг своё,
А небо что, его почти не видно,
Надежней вообще
Читать дальше →

Лунною полночью 
чарку саке
греет моя рука.

Трелью цикады
спускаюсь к реке,
поступь моя легка.

Облаком тихая 
радость плывет
в шелесте тростника.

Сердце остановилось
и ждет…
Слышу полёт
Читать дальше →

Я играю в тоску
И танцую под музыку Шнитке.
Я теперь не усну —
Из души повылазили нитки.
В матрице ты завис — Неизвестного, знаешь ли, ранга.
Я лечу вверх и вниз
И пикирую —
Странное танго.
Поворотов не счесть
И они неизменно лихи.
Хочешь, я прямо здесь
Посвящу тебе жизнь и
Читать дальше →

Он такой — оторви и брось,
Он откроет мне Гиперборею.
Апельсином луны мелькнёт вскользь
Лихорадка, и закаменею.
Но поняв — не придворный я паж,
Ощетинится, станет колоться.
Я возьму сейчас на абордаж
Его дикую жажду бороться.
Как Орфей, он спускается ад,
На губах вновь дрожит недосказанность.
Стоит сотни он гневных тирад,
С темнотой его
Читать дальше →

ивы ветви-волосы
в косы ветер сплёл;
девы-нейвы образ он
листьями намёл,

что под взглядом выцветшим
стайкою пугливой,
бисером рассыпавшись,
был телепортирован

на шажок – не дальше;
собран будто пазл,
с патиной – без фальши –
обнажив металл,

чтобы юркнуть в руку:
спрятавшись в ладони,
обратить разлуку
с тиглем /
Читать дальше →